Наша республика – всегда в лидерах среди регионов страны по количеству отправленных на службу новобранцев. Общепризнаны во всех родах войск такие качества наших призывников, как выносливость, неприхотливость, высокий интеллект, исполнительность.
Сегодняшний наш рассказ – о разведчике воздушно-десантных войск.
СЕНОКОС, УЧЕБКА, РАЗВЕДКА
При отборе в разведроту 119 парашютно-десантного полка у Фаила Булгаирова было три спарринга с серьёзными бойцами. Двух соперников Фаил одолел. Первого – двумя ударами в ногу. Второго просто не подпустил к себе и выдержал этот бой.
– У третьего, – вспоминает он с улыбкой, – увидел только подошву сапога, мелькнувшую на уровне моего лица…
Тем не менее, Фаил прошёл обор. Готовиться к службе он начал с детства. Поначалу неосознанно – с восьми лет наравне со взрослыми работал на сенокосе, пилили колол дрова на зиму. И просто с удовольствием бегал. Например, к дедушке с бабушкой в соседнюю деревню, что в 12 километрах от их Верхнеарметово Ишимбайского района. Ещё одна детская страсть Фаила – турник – подтягивался, делал подъёмы переворотом, выходы силы. Что до рукопашного боя – было дело. Но не в секциях, а на улице. Ребята постарше частенько устраивали стихийные спарринги между малолетками. Удар за ударом, бились деревенские пацаны в кровь, но без обид. Потом пригодился и этот опыт.
После школы у юноши был Стерлитамакский совхоз-техникум, и впоследствии – очень мирная профессия ветеринарного врача. Потом – призыв и Омская учебка ВДВ. Та самая, где в этом году рухнула казарма.
– В 1998 году наш батальон размещался в соседнем здании, – вспоминает Фаил, – а всего там было четыре похожие друг на друга казармы.
А учился наш герой на механика-водителя БМД-2.
– Это сейчас новые машины пошли, там уже не рычаги, а штурвалы. Мы же на старых практиковались, шестидесятых годов выпуска, – вспоминает он. – Ничего особенного в них не было. Управление – как у трактора. Максимальная скорость – 60 километров в час. Но мы и 80, и 100 из них выжимали.
Конечно, прыгал с парашютом. Но сама подготовка, связанная с укладкой, занимала так много времени, что перспектива самих прыжков уже не казалась столь романтичной. Словом, служба как служба. Настоящая.
После учебки – распределение в 106 воздушно-десантную дивизию в город Нарофоминск. Чуть позже – в разведроту 119 ПДП этой дивизии.
ПОЛЕВЫЕ ВЫХОДЫ. ПРИКАЗ
Казарменной жизни Фаил почти не помнит, поскольку состояла она большей частью из полевых выходов.
В середине августа 1999 года поступил приказ о возвращении полка в место его постоянной дислокации. Затем – об отправке вместе с техникой на Северный Кавказ.
Разведрота поначалу осталась в резерве. Но так случилась, что разведчики 51 полка 106 воздушно-десантной дивизии, уже в Чечне, попали в засаду. Были потери убитыми и ранеными. Чтобы восполнить их, в непростую командировку отправлена разведрота 119 ПДП. Впрочем, о трудностях и опасности никто тогда не думал.
– Все ехали в приподнятом настроении, – вспоминает Фаил, – эшелоном до Кизляра, потом маршем в сторону Грозного. Ни один солдат батальона не отказался от этой командировки.
Сначала в составе сводного батальона разведчики охраняли высший командный состав группировки. Потом солдат и офицеров разбросали по подразделениям. К тому времени Фаил уже стал командиром отделения.
В пешие выходы разведчики обычно уходили налегке. В составе обычной разведгруппы – пять человек – офицер, радист, снайпер, гранатомётчик и стрелок. Если через трое суток группа не возвращалась, на её поиски отправлялась другая.
Видавшие виды боевики в горно-лесной местности тоже предпочитали держаться мелкими группами до 15 человек.
– Там все горы были в боевиках, – рассказывает Фаил. – Случалось, отрываемся от одной группы и тут же нарываемся на другую. А задача наша – не воевать с ними, а собрать разведданные и остаться незамеченными.
ТРИ БРАТА
За всё время пребывания в Чечне разведчики 119 парашютно-десантного полка не потеряли ни одного человека. За это Фаил благодарен своей маме Альфире Ахатовне (к сожалению, её уже нет в живых), вырастившей троих сыновей – разведчиков (средний, Раиль, отслужил в разведке морской пехоты Северного флота, младший, Ильнур, – в артиллерийской раз-ведке 201 мотострелковой дивизии в Таджикистане). И, конечно, особая благодарность отцам-командирам. Со взводным (тогда молодым лейтенантом Грищенко или просто Сан Санычем) Фаил частенько созванивается. Он вышел в отставку в звании майора и живёт сейчас в Москве. Крутым, но очень тактичным мужиком запомнился ротный, десантник от бога, Болат Жархумбаевич Журабаев. Подчинённым, выбившимся из сил в упоре лёжа, он очень вежливо говорил так: «Ручки пусть отдыхают, а вы работайте ножками. Поотжимались – теперь поприседайте!».
Утром на физзарядке полк обычно про-бегал по три километра. А его разведрота – десять-пятнадцать. Бегали чаще всего в сторону Кубинки. Нравился капитану Журабаеву тамошний спортгородок под открытым небом с его «крокодилами», брусьями, турниками…
Сейчас полковник Журабаев служит в Министерстве обороны Казахстана. А свежий интернет-заголовок с упоминанием о нём звучит так: «Спецназ Казахстана и Турции отработал уничтожение ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация – А.М.)».
– Жёсткие порядки были в нашей роте, – констатирует Фаил, – жёсткие, но спра-ведливые. Друг за друга всегда горой стояли. В обиду не давали. Конечно, изнурительной была подготовка, но она спасла нас потом, в Чечне. А люди случайные долго в разведке не задерживались.
Спрашиваю по поводу ранений. Фаил отвечает, что в госпитале побывал, но без ранений, хотя случилось это после подрыва БМД.
– По дорогам Чечни мы всегда передвигались на больших скоростях. Так безопаснее. При срабатывании фугаса скорость нас и спасла, взрыв прогремел сзади. Машина сгорела. Но все сидевшие на броне и механик-водитель остались живы.
Разведчику есть что вспомнить. Это взятые в плен и переданные ФСБ боевики.
– Понять, что человек воевал, очень легко, даже если он без оружия и в гражданской одежде, – говорит Фаил, – это видно по синяку от приклада на плече, по мозоли от спускового крючка на пальце и стойкому запаху пороха.
Запомнился успешный бой под Гудермесом, когда правильно определили место сосредоточения противника и выбили его из камышей за 15 минут. Спешно отступая, боевики оставляли своих убитых.
Очень запомнились и мирные граждане Дагестана, ложившиеся перед уходящей вглубь России военной техникой и просившие не бросать их, не оставлять наедине с боевиками.
…Что интересно, в Чечне у села Первомайского в 1999 году 119 парашютно-десантный полк стоял на тех же позициях, что и в первую чеченскую войну, – те же окопы, только люди в основном уже другие. В окопах – горы пустых гильз. Значит, периодически приходилось отстреливаться. Сам посёлок запомнился новенькими постройками. И неудивительно – в первую войну он был практически уничтожен и возведён заново.
СТЕРЛИТАМАК. СЕМЬЯ. «НАБАТ»
После службы Фаил Булгаиров обосно-вался в Стерлитамаке. Первое время работал в охранном предприятии – следил за порядком в кафе «Встреча», «Бережок». Сумел получить высшее образование и трудится сейчас в ОАО «СНХЗ». Воспитывают с супругой сына и дочь. Сыну Рустаму сейчас 12 лет. Он занимается плаванием. Но папа полагает, что будет у него и более серьёзная физподготовка. Вероятно, подрастает разведчик.
Стерлитамак Фаилу Фаизовичу очень нравится. Нравятся и люди. Их, близких по духу, здесь много. Познакомился и тесно общается с председателем союза участников вооружённого конфликта в Чеченской Республике «Набат» Александром Подобным, с ребятами из этой организации.
– Здесь всегда можно найти понимание и поддержку, – говорит Фаил Булгаиров, – а это очень важно. Ведь иногда достаточно, чтобы тебя выслушали и дали добрый совет. Вместе отмечаем праздники и Дни памяти.
А самое трудное время, я надеюсь, уже позади. И я рад, что понял через эти трудности многое. Например, то, что человек – очень интересное существо, способное всё вытерпеть и выжить.