Театральный сезон открыл Александр Пушкин
В русском театре премьера – спектакль «Руслан и Людмила». На фоне экзотического, похожего на колонию блестящих водорослей, занавеса – влюблённый в Наину Финн. Серебрятся водяные растения, мелькают стройные девушки. Легка их поступь, лица скрыты вуалями, смех напоминает журчание весенних ручейков. Невольно возникает ощущение пугающей и в то же время манящей таинственности – увертюры первой любви.
Финн – Сергей Сапунов. Этот артист умеет быть таким разным – польским эмигрантом, древним греком, крестьянином, студентом и даже… дамой! Сейчас он обычный парень – пастух. Его любовь незатейлива и проста, как хлеб. Она не привлекает гордую Наину (Светлана Гиниятуллина). Красавица небрежно роняет:
– Пастух, я не люблю тебя!
Финн преображается в воина – смелый взгляд, твёрдая походка, образцовая выправка – и никакого результата! Пришлось ему освоить ремесло волшебника. Это возымело действие – Наина сходит с ума от страсти, но время упущено (сказка – ложь, да в ней намёк…): красавица превратилась в дряхлую старушку. Спектакль был тем уже хорош, что со сцены звучал яркий, насыщенный, знакомый с детства пушкинский русский язык.
Действие спектакля начинается не со свадебного пира, как в поэме, а с истории любви Финна. Это логически оправданный ход режиссёра-постановщика Людмилы Исмайловой. Традиционное начало рождает закономерные вопросы: с какой стати Финн ждал Руслана и почему с таким рвением начал ему помогать? К слову, в своё время критики тоже задавали их молодому автору «Руслана и Людмилы», ставя ему в упрёк неладно скроенную композицию. Однако нетрадиционное начало, пожалуй, – одно из немногих отступлений от пушкинского текста. Тонкий блестящий юмор, изящные метафоры, чудесный язык остались неизменными. И сценическая трактовка образов поэмы в точности совпадала с авторскими характеристиками. Ильдар Сахапов, играя Фарлафа, словно сфотографировал «крикуна надменного, в пирах никем не побежденного». Младой хазарский хан Радмир (Фаниль Тулунгужин) на пару с Рогдаем (Артемий Зайцев) тоже получились пушкинскими.
А Наина! Светлана Гиниятуллина изобразила гордую, своенравную, независимую, капризную красавицу. Юная дева не просто была прекрасна, «она гремела красотою». Но, увы, красотка оставалась верна любви к себе самой – совершенной, идеальной и неповторимой. Финн неуместным колдовством заразил её любовным пылом, нарушив гармонию холодной души. Наина загорелась любовью-ненавистью к незадачливому волшебнику.
Спектакль построен на борьбе добра со злом. Свадьба Руслана и Людмилы – апофеоз взаимной любви – бесила колдунью, утратившую красоту. С этого момента начала разворачиваться спираль сюжета в экзотических декорациях (художник-постановщик Ольга Горячева из Петербурга), которые будили фантазию и чувства зрителей. Сыграл свою роль и свет, столь необходимый для изображения сказочных и волшебных сцен, где много фантастики и различных превращений. Художник по свету Денис Черепанов (г.Уфа) усилил впечатление от декораций, окрашивая пространство в соответствующие тона и усиливая в нужные моменты цветовые контрасты.
Руслан и в поэме, и в спектакле (его роль играл Артур Ишмухаметов) выглядит и ведёт себя совсем не как богатырь. Сцена, когда отец Людмилы – князь Владимир (Александр Шабаев) – по-свойски отлупил зятька, выглядела откровенно комично. Так же, как и схватка Людмилы (Алина Ваулина) с Черномором (Денис Хисамов). Бедный карлик потерял в пылу сражения шапку-невидимку и сразу перестал пугать и Людмилу, и зрителей: «Он был смешон, а никогда со смехом ужас несовместен».
Зрители сгорали от любопытства, ожидая, как будет представлена сцена, где «в облаках перед народом через леса, через моря колдун несёт богатыря». А вот так и понёс… Прямо под театральными небесами!
(Продолжение статьи вы можете прочитать в газете “Стерлитамакский рабочий” от 21 октября 2017 года)Евгения ДЬЯКОНОВА