Он гостит у нас с середины осени. Одни горожане, отметившись здесь семейным культпоходом, благополучно о зоопарке забыли. Другие не на шутку встревожились и, окрестив его концлагерем на колёсах, обивают пороги всевозможных инстанций в надежде «прекратить это безобразие». Есть и те, кто вообще не видит особой проблемы: дескать, животные в передвижных зверинцах «неликвидные», на воле погибли бы, а здесь их хотя бы кормят… Сразу оговоримся: у нас нет авторитетных специалистов по вопросам содержания диких животных в условиях неволи. Мы попытались разобраться в ситуации, не вынося никаких вердиктов: выслушали всех заинтересованных и просто неравнодушных людей и, конечно, наведались к зверям.
ЗВЕРИ – В КЛЕТКАХ, МЫ – В СЕТИ
Посреди пустого парка, на снегу, величественно подогнув колени, лежит верблюд и жуёт соломенную подстилку. Каток, что рядом с ним, закрыт, и кажется, что верблюд лежит на фоне ледяной пустыни. Чуть поодаль пушистая перуанская коза и пони – тоже на привязи, тоже при соломе. Но первым посетителей парка встречает не верблюд, а запах – он рвётся за ворота и по мере приближения к зоопарку из «специфического» превращается в тошнотворный…
- Животные содержатся в ужасных условиях, – возмущается Роман, автор гневного письма в редакцию. – Полуголодные крупные и мелкие хищники, птицы. Половина зверей больна. Клетки маленькие и холодные, в них никто не убирает… Жители близлежащих домов жалуются на вой и рычание животных по ночам. Общественники осмотрели зоопарк и теперь собирают подписи, чтобы лишить хозяина прав на владение этим «шоу», которое для животных смертельно.
Молодой человек категоричен: жестоким обращением с бессловесными обитателями зоопарка должна всерьёз озаботиться прокуратура. Лично он уверен, что выход из положения один: колесящую по городам «тюрьму» необходимо расформировать, животных разместить в стационарных зоопарках.
Кстати, степень свободы большинства из нас с вами тоже ограничена, хотя мы и не взаперти: выпускаем пар на форумах и отправляемся на свои кухни – ужинать. Самые сердобольные (их единицы) делятся едой с «заключёнными» – несут им передачи.
- С чего всё началось? Люди позвонили одному из наших волонтёров, пожаловались на плохие условия содержания животных в зоопарке, что «гостит» на «Соде», – говорит руководитель общественной организации «Право на жизнь» Гульназ Рахматуллина. – Наша волонтёр Лиана Султанова опубликовала пост в Интернете, мы приехали в зоопарк, посмотрели. Под заявлением в прокуратуру о проведении в зоопарке проверки подписались более пятидесяти человек. Я уже написала письмо Президенту РБ и Президенту России с просьбой запретить в нашей республике передвижные зоопарки. В Москве, кстати, они запрещены. И это совершенно справедливо. Мобильный зоопарк – модель ненормального содержания животных. Он мобилен – значит, неуловим для полного и честного контроля. Обслуживание в таких «тюрьмах на колёсах» откровенно плохое. И не потому, что хозяин не любит животных. А потому, что той дешёвой рабочей силе, которую он нанимает ухаживать за зверями, попросту не до них. Ну кто, сами посудите, захочет лишний раз заходить в клетку ко льву, чтобы поставить ему миску с водой? Скорее всего, это делается по минимуму, только чтобы животное не умерло. Почему этот конкретный зоопарк у нас в городе застрял? Потому что его владелец не имеет права зимой перевозить животных в неотапливаемых помещениях (четвероногие просто-напросто погибнут). Делайте вывод: животных используют как вещи. Я считаю, что дети, которых водили в такой зоопарк, получили не урок любви к братьям нашим меньшим, а психологическую травму…
ТРАМВАЙ ДЛЯ ПЕРНАТЫХ
Нас с беркутом разделяют пара метров да прутья решётки. Я не зоопсихолог, но понимаю, что мой визит птице не по нраву: пока не уйду, беркут с аккуратно перебинтованными лапами будет метать исподлобья взоры-молнии, лупить себя крыльями и возмущаться: о токовании и посвистывании, обещанных энциклопедическим справочником, мечтать не приходится – звучит именно «клёкот, похожий немного на лай собаки». Жутковато, в общем.
- В нашем городе нет стационарных зоопарков. Если запретить передвижные, дети совсем ничего видеть не будут: зоопарки ведь работают прежде всего для детей, чтобы они могли вживую полюбоваться редкими и непривычными для нас животными. Пусть любуются зверями, сидя за компьютером? Будем развивать у них интернет-зависимость? Конечно, есть технические нормы содержания животных, – объясняет ветеринарный врач клиники «Медвет» Фархат Джаббаров. – Если животное экзотическое, то, скажем, принципиально иной температурный режим – уже ненормальная для него среда обитания. Для львов, например, естественна 30-градусная жара. Если в передвижном зоопарке есть тёплые загоны – пожалуйста, зелёный свет такому зоопарку. Другое дело, что вагончики – это не специализированные помещения…
В любом случае, говорит врач, когда в город приезжает передвижной зоопарк, соответствующие службы осматривают условия содержания и кормления мохнатых и пернатых путешественников и дают (или не дают) разрешение на постой.
Активист дома птиц «Солнечный орёл» Мария Смирнова каждый день навещает приезжих: у ловчих птиц – намины (язвы на лапах), девушка с волонтёрами их лечат.
- Что я могу сказать? Администратор зоопарка оказался адекватный (обычно владельцы передвижных зоопарков плохо идут на контакт). Кошки (тигры, леопарды и львы – авт.) у него толстые, у вагончиков снизу есть подогрев.
Собирать подписи за то, чтобы зоопарк закрыли, бессмысленно: всё равно животных расселять некуда. В 2011 году Путин подписал указ о том, чтобы краснокнижных животных и птиц забирать из передвижных зоопарков и цирков, если владельцы нарушают закон о содержании животных. Указ есть, а приютов, где размещать животных, нет. Будем писать в Администрацию Президента России – хотим выбить разрешение на строительство в городе приюта (если всё получится, контактный зоопарк при нём тоже будет). Деньги? Будем собирать. Кстати, о передвижном зоопарке, который у нас зимует: его владелец готов передать в приют некоторых животных. А пока приюта нет, работаем над тем, что есть, – улучшаем условия для птиц. Клетки грифа, филина и беркута обиваем изнутри деревом, чтобы птицы не травмировались, монтируем присады – пенёчки, дуги, коряги, по ним птицы будут перепрыгивать, и улучшится их физическое состояние. Параллельно учим Денислама (администратора зоопарка – авт.), как содержать птиц на воздухе.
Если работники зверинца окажутся толковыми учениками, так называемый «трамвай» (вариант содержания птиц вне клетки – два пня и между ними трос) позволит беркуту и грифу по-настоящему расправить крылья и обрести чуть-чуть свободы, а посетителям – увидеть хотя бы короткие перелёты пернатых хищников.
МЕДВЕЖИЙ УГОЛ
Зима, а он не спит. В угловой клетке методично тычет мордой вправо-влево бурый медведь. Живой маятник. Будто зарядку делает или сходит с ума. Лев в центральном вагончике величественно безразличен (посетители топчутся на снежном пятачке, у зверей на виду, глазеют, пальцами показывают – чего он в этом человечьем цирке не видел?). Решив себя развлечь, подневольный царь зверей с внезапным рыком разевает пасть. Я взвизгиваю, Олег усмехается. Лев снова скучает.
Олег – мужчина средних лет, разнорабочий.
- Скотник, можно сказать, – уточняет он. – Ну вот, пожалуйста, животные: видите, спокойные…
- Люди жалуются, что они у вас голодные: воют по ночам.
- Так это волки: наедятся и воют, довольные…
- А чем вы их кормите?
- Курица, говядина, баранина, рыба – стараемся, чтобы разнообразие было. Свинину им нельзя: холестерин. Один день в неделю – разгрузочный: молоко и яйца.
- А как порции отмеряете? Не на весах же взвешиваете?
- По шерсти определяем: если блестящая, значит…
- Значит, можно не кормить?
- Зачем? Это значит, всё нормально. Кормим раз в день. Я им бросаю, бросаю… Что не съедают – на следующий день убираю, выбрасываю. Капризные они: то не буду, это не буду…
- Неудивительно, что капризничают: просрочку же даёте…
- Мы в магазине продуктовом берём, – обижается Олег. – Продукты качественные, а если и просроченные, то всего на пару дней. А откуда у нас деньги на парное мясо?
- Если нет денег, нужно закрывать зоопарк и не мучить животных.
- А куда их? – прищуриваясь, вступает в разговор молодой разнорабочий Андрей. – В какой приют? Ухаживать кто будет?
- У нас в городе волонтёры есть.
- Кто? – Андрей покатывается со смеху, только смех невесёлый. – Я семь лет тут работаю. Знаете, сколько к нам «любителей животных» устраивалось? Человек пятьсот. Энтузиазма на неделю не хватало.
- Я вашим волонтёрам говорил: хотите посмотреть, чем кормим? Приходите в пять часов, – втолковывает Олег. – Ни один не пришёл, билет не купил, только на скамейке сидят, обсуждают.
- Вагончики греете?
- Кошкам греем ночью… Медведям подогрей – они в спячку впадут! Вы не понимаете, – досадует Олег, – они же не из Африки приехали – все здесь родились, считай, местные уже. И сорок градусов мороза выдерживали… Медведи вот молодые, им два года всего, а выглядят на все четыре, здоровенные. В природе так не кормят…
- В природе они хотя бы моются иногда…
- И мы их моем – по лету, пожарную машину заказываем. Медведи особенно любят купаться, и львы тоже. Что хотелось бы в зоопарке изменить? Клетки разве что тесноваты…
Единственный документ, объясняющий, как ухаживать за дикими животными в неволе, называется «Правила техники безопасности и производственной санитарии для зоопарков (зоосадов) СССР». «Правила» эти лет на десять старше Андрея (датированы 1973 годом), и вряд ли он читал, что волкам нужны помещения площадью 5-6 кв.метров, а львам – в два раза больше. Знания парня о четвероногих иноземцах – не из книжных источников. Он просто живёт бок о бок с ними, в нечеловеческих условиях. Зачем?
- Мне их жалко. Это частица меня, мне с ними хорошо, – Андрей уходит в вагончик, и снег под его шагами сердито скрипит – мол, а с вами, людьми, плохо.
- Почему я с ними? Сам не знаю. Не могу уже без них. А они тоже все разные, как люди, у каждого свой характер. – Олег задумчиво смотрит поверх вольера, будто вглядывается внутрь себя. Упитанный енот благодарно фыркает и прячется в глубине клетки.
МУЧИТЕЛЬ ИЛИ СПАСИТЕЛЬ?
Встречаюсь взглядом с Никой и первая опускаю глаза: мы с самкой леопарда одинаковые – обе матери, но я счастливая, а у неё недавно забрали детёныша – в другой зоопарк. У её соседки-львицы – тоже. У Никиных соседей справа жизнь «веселее»: перегородка внутри вольера поднята, и волки ходят друг к другу в гости, как заведённые – беспрестанно меняются местами.
- Если бы мои звери плохо себя чувствовали, у них не было бы приплода. В природе леопардов можно по пальцам пересчитать, а у меня они каждый год дают потомство, – администратор и директор филиала передвижного зоопарка Денислам Айбазов говорит вдохновенно, его обаянию трудно не поддаться. Особенно когда он, отец троих детей, по образованию юрист, а по призванию покровитель животных, делится своей мечтой:
- Конечно, хочется всё получше сделать. Грифу, например, клетка большая нужна… Государство нас не поддерживает, расходы на содержание животных большие. Если бы у меня любви к зверям не было, продал бы их. Бьюсь над тем, чтобы организовать стационарный зоопарк и приют для животных, любых – диких, бездомных… Уфе сколько раз предлагал: мы вам дадим зверей, только сделайте зоопарк. Пока тишина.
- Почему у вас верблюд на снегу лежит и солому ест?
- Если вы заметили, он ещё и морду на снег старается опустить, потому что это двугорбый верблюд, он родом не из пустыни, ему на холоде комфортно. Его любимое лакомство – сухой колючий корм, ближе к веникам.
- Почему у вас медведь по клетке туда-сюда маячит?
- Наверное, конфету кто-нибудь бросил, а он углядел, забеспокоился…
Сколько у зоозащитников претензий к Айбазову, столько же у него к ним:
- Когда зоозащитники приезжают в норковых шубах, а в своих машинах стелят под ноги меховые коврики, это, по-моему, лицемерие. Нельзя быть чуть-чуть защитником животных. Каждый на этой планете должен заниматься своим делом. Я люблю своих животных. Когда тигрицу Арию из цирка забирал, мне говорили: «Возьми, на шубку пойдёт». Через два года она у меня в зоопарке родила котёнка. Второго родить не смогла – я её на своей машине, без снотворного, вёз 200 км в клинику. Шесть часов делали операцию. В январе прошлого года она родила троих котят… Или ещё случай: убили охотники медведицу, троих медвежат рвали собаки. Я этих изорванных медвежат забрал, теперь они уже большие медведи…
- Если ваше дело – спасать покалеченных людьми животных, почему, как вы думаете, на вас ополчились общественники?
- Думаю, всё дело в неосведомлённости, в незнании. Доброхоты хотят подкормить моих зверей, но они, видимо, не в курсе: хищники не едят консервы, очистки и хлебушек, они едят мясо (моим львам нужно 100 кг в день). О самочувствии верблюда, к примеру, нужно судить по хрящам на его горбах: если они набок клонятся, значит, жира мало, животное голодное. Никогда у моего верблюда такого не было. И ещё о том, что зоопарк – это якобы «тюрьма»: прирученные звери в природе жить уже не могут, они всё равно возвращаются обратно, к людям…